|
|
|
АЛМАЗОВ ВЛАДИМИР АНДРЕЕВИЧ
Высокие традиции и славу этой школы академик В. А. Алмазов бережно сохранил, приумножил и передал своим коллегам, ученикам. Почти 100 кандидатов и докторов наук, тысячи врачей-терапевтов _ выпускников 1-го ЛМИ, кардиологов, исследователей работают по всей России и в десятках зарубежных стран, составляя научную и врачебную школу В. А. Алмазова.
Он был исследователем с мировым авторитетом, крупнейшим специалистом в области кардиологии и гематологии, организатором высшего медицинского образования и науки. Результаты его почти полувековых исследований и клинических наблюдений представлены в 350 публикациях и докладах. Он является автором 25 монографий и учебников. Ему принадлежит, в частности, научный приоритет в открытии закономерностей регуляции артериального давления.
С 1978 года В. А. Алмазов являлся главным кардиологом Ленинграда. Он отдавал много сил и энергии для создания и совершенствования кардиологической службы, разработки и внедрения в практику новейших лечебно-диагностических технологий. Работы академика и его коллег - сотрудников кафедры и НИИ кардиологии обеспечивают эффективное лечение самых распространенных и тяжелых недугов - болезней сердца, позволяют сохранить жизнь и работоспособность тысячам больных.
Заслуги академика В. А. Алмазова отмечены правительством России и администрацией Санкт-Петербурга, Академией медицинских наук, широко признаны научно-медицинской общественностью России и зарубежных стран.
Ему было всего 69 лет, когда он умер после тяжелой болезни. Для многих – это возраст заслуженного отдыха. Владимир Андреевич трудился до последних дней. Работа была смыслом и способом его существования.
Сделанного им с лихвой хватило бы на несколько жизней: более 350 научных работ, в том числе 25 монографий и учебников, множество докладов и сообщений на самых престижных научных форумах, 60 подготовленных кандидатов и 24 доктора медицинских наук. Приближаясь к своему 70-летию, Владимир Андреевич Алмазов – ученый с мировым именем – не утратил юношеского интереса к профессии. Он обладал прекрасной памятью, азартно впитывал новые знания и щедро делился ими с коллегами. Он ушел на пике своей творческой активности, полный неосуществленных планов. В сущности, он умер молодым.
Владимир Андреевич был убежден, что организационных способностей у него нет. Но как объяснить, что кафедра факультетской терапии 1-го Ленинградского медицинского института (ныне – Санкт-Петербургского государственного медицинского университета), которую он возглавил в 1972 году, в последующем расцвела ярким букетом талантливых врачей, педагогов и исследователей, сохранивших и приумноживших традиции, заложенные Г.Ф.Лангом и Т.С.Истамановой? Как объяснить, что научно-исследовательский институт кардиологии, созданный в 1980 году на базе городского кардиологического диспансера, под его руководством превратился в крупный научно-клинический центр Северо-Запада России? Владимир Андреевич считал, что ему просто повезло – на кафедру и в институт пришли умные и инициативные люди…
Он был поразительно скромным человеком, лишенным и тени чванства, самодовольства, надменности. Его обходы и консультации, во время которых он нередко поражал даже хорошо знавших его сотрудников фантастической профессиональной эрудицией, всегда проходили просто, по-деловому, без помпы и театральности. У него – академика РАМН и главного кардиолога Санкт-Петербурга – не было приемных часов. Сотрудники НИИ и кафедры, другие посетители (а их было немало) могли обратиться к нему практически в любое время его рабочего дня. Для решения так называемых личных вопросов своих коллег и пациентов он откладывал срочные и подчас весьма важные дела. А как он умел слушать собеседника! С неизменным доброжелательным интересом, уважительно, не перебивая. Каждый, кому довелось говорить с Владимиром Андреевичем, ощущал, что его не просто слушают, но – слышат.
Во Владимире Андреевиче удивительным образом сочетались деликатность и требовательность. Он очень внимательно относился к научным работам и публичным выступлениям своих сотрудников. Его замечания обычно были скупыми, но чрезвычайно точными. Даже негативную оценку результатов чужого труда (что случалось крайне редко) Владимир Андреевич высказывал в такой форме, что она не только не унижала достоинства человека, но неизменно вызывала у него стремление исправить ошибки.
Те, кому посчастливилось слушать лекции Владимира Андреевича, никогда не забудут его манеру изложения – неповторимый сплав голосовых модуляций, жестов и, конечно же, самого озвученного текста, логически выстроенного, точного и емкого. У него не было одинаковых лекций – каждое последующее выступление на ту же тему обязательно дополнялось новыми, нередко еще никому из слушателей не известными данными. Ему удавалось просто, но не примитивно рассказать о самых сложных проблемах кардиологии, рассказать так, что его лекции были одинаково интересны и студентам, и опытным врачам.
Принуждение как способ достижения руководителем желаемой цели было ему абсолютно чуждо. Он никогда никого не заставлял работать и никогда ничего не требовал. Но рядом с ним работать на уровне ниже своих возможностей было стыдно. Было стыдно положить на его стол сырую статью, показать недообследованного больного, сделать неряшливое сообщение, плохо подготовиться к лекции.
Владимир Андреевич Алмазов ушел тихо, стараясь никого не потревожить, он притворил за собой дверь в небытие.
В 2001 году снят телефильм, посвященный памяти академика РАМН В.А. Алмазова "Ломоносов из Торопца" (хр.30 мин.).
|
|
|
|
ГЕОГРАФИЯ:
ПРЕДПРИЯТИЯ:
СЕЛЬСК.ХОЗ-ВО:
УЧЕБ.ЗАВЕДЕНИЯ:
ТЕЛЕФОНЫ:
НОВОСТИ:
ССЫЛКИ:
НАШЕ ДРЕВО: